В националистическом сегменте блогосферы бушует нешуточная дискуссия: являлся ли в начале 1990-х Борис Ельцин русским националистом. Безусловно – являлся. Более того, и фракция «Демократическая Россия», из которой чуть позднее вылупились Гайдар и Чубайс – тоже были русскими националистами.
Начало этой дискуссии было положено на круглом столе, организованном имперцем Максимом Калашниковым (несостоявшимся экономическим советником президента Медведева). Там некий русский философ Калитин сначала констатировал тот факт, что президент Ельцин был русским националистом, а потом назвал публициста Крылова «пораженцем». Этот ярлык вызвал ярость у православного мыслителя Холмогорова (по логике Калитина получалось, что Крылов и Холмогоров являются продолжателями дела Ельцина).
Вот стенограмма этой дискуссии на круглом столе:
«Калитин: Ельцин пришел как националист к власти. Это я хотел бы подчеркнуть нашим нынешним сторонникам национального государства.
Холмогоров: Это неправда. Я жил в 90-е годы. Сколько можно эту ахинею нести?
Крылов: Ельцин никогда не был националистом.
Холмогоров (резко встает и яростно жестикулирует): Слушайте, для кого вы эту чушь впариваете?! (забирает со стола свои вещи и идет на выход).
Крылов: Кому вы это говорите?
Калитин: Я вам это говорю!
Крылов: Вы врете! Вы врете!
Холмогоров: Надоело это уже слушать! (обрядившись в верхнюю одежду, уходит).
Крылов: Вы враг русского народа! Мне противно находиться в одном помещении с человеком, который враг русских националистов и враг русских как таковых! (собирает со стола свои вещи и идет на выход).
Калитин: Как интересно, как интересно. Ну спасибо за эффективность моей речи.
Крылов (неспешно идя к выходу): Ваша речь очень эффективна. (зайдя за спину Калитину, изрекает ему) Ах ты гадина.
Калитин (оборачиваясь к Крылову): От гадины слышу!
Крылов (подходит к герою и чеканит): Ах ты мразь поганая, антирусская! Чтоб тебе сдохнуть со всеми комиссарами, со всеми убийцами русских!»
Представители национально-демократического течения позднее пытались вразумить Крылова, приводя ему аргументы «за русский национализм Ельцина». Так, Артем Северский привел цитату Ельцина из его выступления на II съезде народных депутатов РСФСР, 11 декабря 1990 года:
«Назрела и необходимость более четко определиться с тем, что из себя представляют края, области. Пришло, наконец, время определить статус народов, не имеющих своих национальных образований, тем более что в их числе оказался и русский народ, давший имя республике».
Блог Толкователя решил напомнить русским националистам об их духовном отце, русском националисте Ельцина.
Депутат Верховного Совета Леонид Волков, член фракции «Демократическая Россия», плоть от плоти гайдаризма вспоминает о русском национализме власти в 1990-91 годах:
«Разумеется, Декларация (Декларация о независимости – БТ) была прежде всего ярким политическим маневром. Это ее творец, то есть мой герой, то есть я — депутат Волков понимал. Но только ли маневром? Тогда что же еще побуждало его к этому шагу? Не дешевый же национализм? Ведь я ничего не имел против других республик. Я например, идя на выборы, вполне готов был дать свободу даже «автономному» Татарстану, не говоря уже о Прибалтике. И меня вовсе не интересовала такая вещь, как «Россия для русских». Меня от подобного тошнило. И, по правде сказать, у героя этой исповеди не было и ясной мысли о развале Союза. Разве что в подсознании. Но, в самом деле, не была ли идея декларации подготовлена его долголетним неприятием «империи зла» и вообще — «державности»?
По зрелом размышлении, я готов надеть на себя шляпу русского националиста, однако же, именно шляпу, а не фуражку и не дурацкий колпак.
Да, я готов теперь признать, что мы были русскими националистами. Но лишь в том классическом смысле, что означает подъем государственного народа против узурпаторов государства: королей, деспотов, царей, все равно — «своих» или пришедших извне. И потому мы были «националистами» без «национализма», без того развернувшегося в ХХ веке расистского, шовинистического, ксенофобского и, по меньшей мере, традиционалистского, который у нас в стране представляли коммунистические почвенники и великодержавные «патриоты». Мы были демократами-народниками и выступали против имперского национализма великодержавных «русофилов», которым нужна была кулачная держава с КПСС и КГБ в качестве ее кулаков: «Где вы, власти, о, где ты, рука-владыка…»
Но я забежал вперед.
Итак, задуманная Декларация позволяла, как мне казалось, собрать в один горячий узел самые разные национальные и политические настроения — справа и слева. Гулявший во многих умах иррациональный национализм благодаря Декларации приобретал рациональную направленность. Он поворачивался в сторону строительства нового государства, а понятие «нация» из этнического и ксенофобского становилось гражданственным и надэтничным. Тем самым вышибалась почва из-под чаяний тех, кого я убежденно называл коммуно-черносотенцами».
Кстати, на Западе Ельцин в 1990-91 годы однозначно оценивался как русский националист, строитель национально-буржуазного государства. Тот же Волков приводит пример: «Я был очень удивлен, когда несколько лет спустя на некоей конференции в Кельне профессор Герхард Симон назвал «Декларацию» националистической. Когда Толя Шабад торжественно представил меня как творца Декларации, я в этой немецкой аудитории оказался вдруг в роли русского националиста. Я был настолько шокирован, что вопреки регламенту встал и пробормотал какие-то возражения».
А вот взгляд англичан на национализм Ельцина из августа 1991 года:
«Роль, сыгранная Ельциным в свержении ГКЧП, не слишком изменила сложившееся о нем в Европарламенте мнение. Как известно, в апреле этого года депутаты Европарламента не проявили к российскому лидеру того почтения, на которое он рассчитывал. И сейчас его продолжают называть «демагогом и националистом». Депутат Европарламента от Великобритании Глин Форд в доказательство национализма российского президента привел следующие его слова: «Русские не должны стрелять в русских». «Мне кажется, что людям не следует стрелять друг в друга независимо от того, русские они или нет», — заметил британский депутат».
Революцию 1990-91 годов как национальный проект русских видел тогда и Александр Солженицын. Вот что он писал сразу после августовского путча 1991 года в письме Борису Ельцину: «Горжусь, что русские люди нашли в себе силу отбросить самый вцепчивый и долголетний тоталитарный режим на Земле. Только теперь, а не шесть лет назад начинается подлинное освобождение и нашего народа и, по быстрому раскату, — окраинных республик».
Более того, в 1990-м Борис Ельцин выступал за дальнейшее дробление страны, уже РСФСР – фактически до национально-территориальных республик. «В составе РСФСР после референдума могут образоваться семь русских республик: Центральная Россия, Северная, Южная, Поволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток» («Русская мысль», 16 февраля 1990 г., Нью-Йорк).
Другое дело, что в начале 1990-х русский народ не был готов идти дальше в развале страны, дробя её до нескольких десятков республик. Самопровозглашенная тогда Уральская республика просуществовала полгода, подобные ей территориальные образования – и того меньше. При этом националистическая риторика была подхвачена в 1992 году региональными баронами и красными директорами, что позволило им обосновать получение собственности. Министр гайдаровско-ельцинского правительства Нечаев вспоминает в своей статье «Парад суверенитетов», как это проходило: «Предъявляя центру требования, каждый регион использовал свои мотивы и рычаги давления. Но была и общая схема. Местные руководители старались выйти на Б.Н. Ельцина, заручившись его поддержкой, начинали обрабатывать Е.Т. Гайдара, а затем и меня. Использовался стандартный набор фраз и аргументов, типа: у нас набирает силу националистическое движение. Мы за единство России и, в отличие от Татарстана и Чечни, никогда не поставим вопрос об отделении или политическом суверенитете, но и вы войдите в наше тяжелое положение…»
Однако уже в это время Ельцин, угадав вековечные настроения русского народа, пошел у него на поводу, забросив в долгий ящик национал-демократические идеи. Прочь от вечного сверхнапряжения, дайте просто полежать – хоть в канаве, хоть на перине, неважно где. Перед смертью надышаться. Примерно так радовались солдаты, бежавшие в 1917-м с фронта очередной бессмысленной для простого народа войны – Первой мировой. В деревню, к бабе, сначала отлежаться, а потом работать на СВОЕЙ земле (отнятой у помещика – мобилизационного бюрократа по перекачке зерна из России в Европу). Рано радовались – через год крестьян-солдат снова впрягли в очередную модернизацию.
Главная беда Ельцина — то, что, «отменив» прежнюю Россию, он не придал ей нового пути. И в этом он – один в один с мужицкими царями Емельяном Пугачёвом с Степаном Разиным. Государство и армию распустить, помещиков повесить, землю поделить – и заживём! Ельцин в итоге – это царь-анархист, воплощённая на практике мечта Бакунина и Кропоткина. И его «берите суверенитета, сколько проглотите», полунезависимость регионов с их «уральскими республиками» и собственными квазиденьгами – тоже анархизм.
Самым честным тогда для Ельцина было, сказав «А», сказать и «Б» — и распустить окончательно Россию. «Начинайте жить с чистого листа, как хотите. Хотите присоединяться к США – пожалуйста. Хотите коммунистическую республику в своём регионе – валяйте. Желаете только молиться и поститься – и это можно! Нужен – национализм? А почему бы и нет!? Проводите референдумы – и в путь». Дал бы хоть раз народу, за всю историю России, право свободного выбора.
Свежие комментарии