В 1998 году чеченский полевой командир Хож-Ахмед-Нухаев предложил создать общий «Кавказский рынок» по примеру ЕС. Концепцию этой организации разработали английские разведчики Мачей Яхимчик и лорд Алистер Макалпайн. Нухаев пошёл дальше, разработав свою версию традиционализма, основанную на «Конституцию Медины», при котором евреи и мусульмане должны жить вместе. Идеи Нухаева подхватил Дугин и его американские друзья-неоконы.
В то время как в Москве, начиная с 1980-х, классический традиционализм, основанный на трудах Генона и Эволы, стал монополией философа Александра Дугина, различные версии этого течения появлялись и на окраинах России. Одна из них — традиционализм чеченского мафиози, полевого командира и мыслителя Хожи-Ахмеда-Нухаева. О нём рассказывается в книге британского историка, специалиста по традиционализму, исламу и суфийскому мистицизму Марка Седжвика «Против современного общества. Традиционализм и тайная интеллектуальная история XX века» (Oxford, 2004). Мы публикуем отрывок из этой книги, посвящённый Нухаеву.
«Традиционализм Хожи-Ахмеда Нухаева – совсем другого типа, и проявился он только в 1998 году, когда самому Нухаеву было 44 года.
Впервые он привлёк внимание широкой публики в эпоху гласности, в результате своей деятельности по окончании юрфака МГУ, когда он стал одним из главарей чеченской мафии, этнического синдиката организованной преступности, который к 1988 году сокрушил три других не-чеченских синдиката и установил свою власть над всей организованной преступностью Москвы. Нухаев этого периода запомнился как человек, «всегда носивший шикарные итальянские костюмы, вооруженный тростью с серебряным набалдашником и разъезжающий в бронированном «Мерседесе».
(Хож-Ахмед Нухаев — на первом плане, в центре; выше на фото — Аслан Масхадов и Нухаев на приёме у Маргарет Тэтчер)
После распада Советского Союза средства Нухаева были пущены на поддержку движения за чеченскую независимость. Нухаев сражался с русскими во время первой осады Грозного (1995 год), а затем занимал пост вице-премьера в правительстве Чечни. К 1997 году, когда между чеченскими лидерами времён первой чеченской войны вспыхнули разногласия, Нухаев перешел на чуть менее высокий пост, президента Кавказской международной торговой палаты. Он попытался учредить «Кавказский общий рынок», по модели Европейского общего рынка. Этот проект получил широкую поддержку, особенно со стороны племянника президента Грузии Шеварнадзе, сына президента Азербайджана Гейдара Алиева и английского лорда (и разведчика) Алистера Макалпайна, пользующегося большим политическим влиянием в Великобритании.
Если бы Чечня получила полную независимость, этот проект мог стать действительно важным. Но в свете реальных событий он провалился в 1998 году, и его единственным последствием было ухудшение российско-грузинских отношений: президент Путин не простил президенту Шеварнадзе сотрудничества с Нухаевым, человеком, которого он считал преступным банкиром терроризма.
Близким к Нухаеву человеком в этом проекте был Мачей (Мансур) Яхимчик, польский банкир, принявший ислам и радевший за Чечню – и при этом читавший Рене Генона. Яхимчик имел необычное для банкира образование. Выходец из еврейской семьи, он сначала принял католицизм и учился в папской Академии теологии в своём родном Кракове. Затем он закончил аспирантуру в Оксфордском университете. После этого в 1989 году вернулся в Польшу (после победы «Солидарности») в качестве сотрудника английского инвестиционного банка, и изначально занимался Польшей и Украиной, но потом дела привели его в Москву. Здесь он повстречал чеченцев, которыми интересовался с тех пор, как в Оксфорде прочел «Мистиков и коммисаров» Беннигсена и Уимбуша.
(Лорд Алистер Макалпайн)
Эти контакты привели Яхимчика в 1994 году в чеченское информационное агентство в Кракове, основанное с благословения мэра Кракова, бывшего члена «Солидарности», который симпатизировал всем тем, кто бунтует против Москвы. В 1996 году Яхимчик встретил в Стамбуле Нухаева. В том же году он по дороге в Абу-Даби принял мусульманство, и присоединился к Нухаеву. В 1997 году Яхимчик работал с Нухаевым над проектом «Кавказского общего рынка», присовокупив к специфическим познаниям в финансах Нухаева свои собственные, более ортодоксальные, а также облегчая его контакты с влиятельными фигурами на Западе и в Израиле.
Однако в совместных разъездах они говорили не о финансах. Они беседовали о религии и обществе, и Яхимчик привлёк внимание Нухаева к тем аспектам исламской истории, которые были лучше известны в Оксфордском университете, нежели в Грозном, особенно – к интересным отношениям между шариатом и адатом (племенным обычным правом), а также к «конституции Медины», древнему документу, который устанавливает мультиконфессиональную племенную конфедерацию под руководством Пророка Мухаммеда, и включающую как мусульман, так и иудеев. Европейские исследователи ислама XIX века читали «Конституцию Медины» с большим интересом, но в исламском мире она практически неизвестна.
По словам Яхимчика, обращение Нухаева в ханифический традиционализм произошло в 1998 году, во время визита в Израиль, когда он с Яхимчиком посетил святые места трёх религий, равно как и провёл несколько важных деловых встреч. Нухаев был потрясен вооружённым противоборством между различными конфессиями в Израиле и заключил, что нечто подобное ожидается и в Чечне, если ничего не сделать. Ещё одним фактором, на который Яхимчик не указывал, был, безусловно, надвигающийся крах автономной Чечни после второй чеченской войны, которая началась в 1999 году. Несмотря на обращение в традиционалисты, Нухаев продолжал свою деятельность и во время этой войны, обеспечивая финансовую поддержку Аслана Масхадова, вероятно из средств, полученных незаконным путем.
Яхимчик получил должность вице-президента «Кавказского общего рынка».
Традиционализм Нухаева, сформулированный при посредстве Яхимчика, уникален тем, что изначальная дихотомия Генона между традицией и современностью снимается в нём при помощи троичного разделения. Нухаев делит традицию на «Исконный Мир» племенного варварства (для него это положительная характеристика) и «Старый Мир» цивилизованной государственности. При этом племенное варварство – это «синоним нормативного традиционализма», а цивилизованная государственность содержит в себе что-то традиционное, по крайней мере, будучи «искривлением пути Истории».
Современность выражает собой «потребительскую дикость», которую можно видеть в «Новом Мире» – т.е. в Атлантическом мире Дугина. Новый Мир, конечно, – это враг Исконного: Нухаев отмечает, что США — это наиболее важные представители Потребительской Дикости. Наиболее важный представитель Цивилизованной Государственности — это Россия, чьим благословением является духовное наследие, внимание к которому привлек Дугин. А самым ближайшим, если и не самым важным, представителем Исконного Мира Племенного Варварства является родная Чечня Нухаева.
В итоге у Нухаева получается тройное деление цивилизации: на Варварство, Цивилизацию и Дикость.
Нухаев даёт своим трём мирам разнообразные духовные и моральные характеристики. Варвар Исконного Мира, «основываясь на абсолютных моральных императивах, данных в Откровении, неизменно готов пожертвовать своей собственностью и жизнью ради естественных духовных ценностей». Гражданин Старого Мира, «который основывается на относительных моральных императивах, данных культурой, часто готов пожертвовать собственностью ради естественных духовных ценностей». И напротив, Потребитель Нового Мира, «чья безнравственная природа основана на экономике, никогда не готов пожертвовать жизнью или рисковать собственностью ради каких-либо духовных ценностей».
Нухаев не только использует тройное деление для объяснения конфликтов, он предлагает новую версию идеального исламского общества. Он отвергает государство в любой форме, тем самым дистанцируясь от всех других известных разновидностей исламизма. Вместо этого он предлагает общество, основанное на «Конституции Медины», конфедерацию племён, управляемых шариатом и чеченским адатом, или племенным обычаем, которые он считает фундаментально совместимыми.
Анализ Нухаева не пользовался значительным интересом публики за пределами узкого круга традиционалистов, на что он сам жаловался. Старейшины его собственного тейпа Ялхой согласились принять его модель на встрече в Баку в 2002 году, но Ялхой – совсем не главный чеченский тейп.
Нухаев, однако, привлёк больше внимания в самой России, своими предложениями по мирному урегулированию в Чечне, впервые высказанными им в июле 2001 года в еженедельнике «Аргументы и факты». Его мирные инициативы основывались на хитроумном компромиссе. Он предложил разделить Чечню на северную и южную, с тем, чтобы северная приняла российское управление, а Россия бы тогда де-факто обеспечила бы независимость южной Чечни – не в форме суверенного государство, чего Москва стремится избежать любой ценой, но в форме «не-государства», под «племенным социальным управлением системы тейпов».
Система Нухаева касалась не только прагматических вопросов. Она также была основана на ханифическом традиционализме. Управление, которое Нухаев предлагал для южной Чечни – это Племенное Варварство, более предпочтительное, чем Цивилизованная Государственность, но он был готов принять последнюю в северной Чечне, что представляло бы скорее триумф для Чечни, нежели поражение. Также это бы представляло потенциальную основу для союза между Цивилизованно- государственной Россией и Племенно-варварской Чечней, и могло послужить стержнем российско-исламского союза того типа, за который агитировал Дугин.
Предложение Нухаева в Москве поддерживал Дугин, а также профессор Сергей Арутюнов, глава кавказского отделения Института социальной антропологии и этнографии Российской академии наук. Дугину представил Нухаева Пётр Суслов, бывший офицер СВР, который тогда был помощником Дугина и очевидно, знал Нухаева какое-то время до того. Понимание Нухаевым неоевразийства произвело благоприятное впечатление на Дугина, который также в целом принял аргумент Нухаева о том, что чеченское общество является носителем исконной традиции. Дугин пригласил Нухаева выступить на конференции, которую он организовал по теме «Исламская угроза или угроза исламу» в Москве в 2002 году (получив гарантии безопасности для Нухаева), а «Арктогея» впоследствии опубликовала речь Нухаева в виде отдельной книги, «Ведено или Вашингтон».
Поддержка Арутюнова объяснялась сходством между планом мирного урегулирования Нухаева и его собственным, который он даже лично представил президенту Путину в 2000 году – хотя Арутюнов был поборником не традиционализма, а модели индейских резерваций в США. Вслед за этой поддержкой пришла и щедрая финансовая помощь от Фонда «Закрытое общество», базирующегося в Амстердаме и контролируемого Яхимчиком, традиционалистской альтернативы более известного Фонда «Отрытое общество» Джорджа Сороса. Фонд «Закрытое общество» также спонсировал Международную школу Кавказских исследований, базировавшуюся в Грузии, и возглавлявшуюся серьёзными учеными.
Самым заметным мероприятием, которое спонсировал Фонд «Закрытое общество», была большая конференция, проводившаяся в «Le Meredien Moscow Country Club» в ноябре 2003 года. Её организовал Арутюнов, и посетило почти 250 учёных, из России и кавказских республик, а также около тридцати человек с Запада. На открытии выступил Дугин, а потом делегатам зачитали обращение Нухаева.
План мирного урегулирования Нухаева также был представлен в 2003 году на весьма статусной конференции «Американского института предпринимательства» в Вашингтоне. При этом Нухаев получил несколько благожелательных комментариев от влиятельного американского «ястреба», неокона Дэниела Пайпса — того приятным образом поразило, что Нухаев был приверженцем Израиля.
Тем не менее, Кремль планом Нухаева не заинтересовался. Децентрализация любого вида была диаметрально противоположна тому подходу, который применялся в то время. В июне 2005 года Нухаев был заочно осуждён московской прокуратурой за убийство Пола Хлебникова, американского журналиста, застреленного в Москве в предыдущем году. Хлебников опубликовал книгу о Нухаеве в 2003 году, «Разговоры с варваром» (на русском языке). Нухаеву, как предположили, эта книга не понравилась. Другие предположили, что Нухаева выбрали просто как козла отпущения, а Хлебникова убил кто-то другой из-за одного из других проектов, над которыми он работал в то время.
Нухаеву пришлось затаиться (и до сих пор, сегодня, в 2016 году, неизвестно, жив ли он или нет — БТ). Яхимчик же переехал в Казахстан.
Свежие комментарии