Последствия погромов в Ошской области, 1990

Летом 1990 года в Ошской области на юге Киргизии, в периферийной части Ферганской долины, произошли ожесточенные столкновения между представителями киргизской и узбекской общин. Погибли тысячи (а по официальным данным - 1200, по неофициальным - 10 тысяч) человек, всего в конфликте принимали участие около 30–35 тыс.

человек.

Примерно 4 тысячи инцидентов было расследовано, зарегистрировано - 3215 преступлений. Возбуждено около 1,5 тысяч дел, но 300 из них были направлены в суд, и около 300 лиц подверглись судебному разбирательству. В результате 48 человек, 80 % из которых киргизы, были осуждены на длительные сроки заключения за убийства, попытки убийства и изнасилования, после обретения независимости Киргизии почти все были амнистированы.

Политическим следствием ошских событий стало ослабление позиций местного руководства, показавшего свою неспособность быстро справиться с ситуацией. При этом, правда, до замены первого секретаря ЦК компартии республики дело не дошло. Возглавлявший республику Абсамат Масалиев сохранил свой пост (хотя за ЧП такого масштаба ему, в соответствии с практикой советских времен, полагалось бы расплачиваться своей отставкой). Формально он оставался в должности первого секретаря до апреля 1991 года, хотя его авторитет был подорван и власть в значительной степени утрачена. Власть в то время постепенно переходила к новоизбранному президенту республики, бывшему научному работнику Аскару Акаеву.

Cтолкновения в Ошской области произошли ровно через год после погромов в соседней с Киргизией Узбекской ССР: в Фергане https://vk.com/wall-72326580_288935 и через месяц после погромов в Андижане https://vk.com/wall-72326580_289012

Причины беспорядков были различными, но сценарии во многом схожи: слухи о "зверствах" той или иной стороны нагнетают напряжение, в зону конфликта стягиваются на помощь соплеменникам жители близлежащих населенных пунктов. Как и в событиях 1989 года, быстро остановить погромы и убийства власти не смогли.

Поводом для конфликта на юге Киргизии стало распределение земельных участков.

В Оше проживало больше узбеков, чем киргизов. Когда местная киргизская община потребовала передать ей землю, находившуюся в пользовании узбеков, те в ответ выступили с лозунгами о создании национальной автономии.

Противостояние вылилось в потасовки, а затем – в погромы и убийства.

Роль катализатора в определенной степени сыграло киргизское объединение "Ош-аймагы", выступавшее за обеспечение нуждающихся жильем. Весной 1990 года – за несколько месяцев до начала беспорядков – оно начало собирать заявки на получение земельных участков под строительство. Собрав несколько тысяч заявок, "Ош-аймагы" потребовало, чтобы руководство области их удовлетворило. В противном случае представители объединения угрожали начать самозахваты.

Требования были в очередной раз озвучены на митинге, который состоялся в Оше 27 мая. Фактически его участники поставили властям ультиматум. Прибывшие на митинг руководители области согласились выделить кое-какие территории под застройку, однако собравшихся это не устроило. Они потребовали, чтобы им передали 32 гектара хлопковых полей колхоза имени Ленина, в котором работали преимущественно узбеки. Чиновники уступили. Участники митинга отпраздновали победу традиционной церемонией, зарезав лошадь и пообещав не уступать "завоеванной земли".

В узбекской общин это восприняли как оскорбление: сегодня, мол, киргизы захватили нашу землю, а завтра выгонят нас из наших домов. Узбеки собрали собственный митинг, на котором также выдвинули требования властям: создание узбекской автономии и предоставление узбекскому языку государственного статуса. Вдобавок те из узбеков, кто сдавал киргизам жилье в Оше, стали избавляться от квартирантов. Это способствовало обострению конфликта, ттем более что выселенные из квартир люди (а таких, по некоторым данным, оказалось более полутора тысяч) также стали требовать участки под застройку.

31 мая власти признали, что решение о передаче упомянутых 32 гектаров колхозных земель было незаконным. Однако на ситуацию это практически не повлияло. На спорном поле к тому времени постоянно проводились митинги. 4 июня там, как следует из докладной записки тогдашнего начальника КГБ республики Джумабека Асанкулова, собрались около полутора тысяч киргизов и более десяти тысяч узбеков.

Противостоявшие группы разделяла цепочка сотрудников милиции, вооруженных автоматами. Из толпы их стали забрасывать камнями и бутылками, были попытки прорвать оцепление. В итоге сотрудники милиции открыли огонь, были убиты шесть человек.

Разозленные толпы двинулись разными путями в город, поджигая машины и избивая представителей "враждебной" национальности, попавшихся на пути. Группа из нескольких десятков человек напала на здание Ошского ГОВД. Милиция, применив оружие, нападение отбила.

Гораздо более ожесточенный характер приняли столкновения в Узгене - районном центре, который также является местом компактного проживания узбеков. С утра 5 июня там начались драки между киргизами и узбеками, причем перевес был на стороне последних. За несколько часов сотни киргизов были избиты, представители киргизской общины стали покидать город. Однако в Узген к тому времени уже стягивалось подкрепление: сотни, а затем и тысячи киргизов прибыли, чтобы отомстить за соплеменников.

К полудню, как отмечалось в докладной записке начальника КГБ Киргизии, "в Узген стали прибывать на автомашинах (в основном грузовых и автобусах) группы лиц киргизской национальности, вооруженных огнестрельным оружием, ножами, кусками арматуры". Группы, по его словам, действовали организовано, подчинялись указаниям лидеров. В городе и окрестных селах начались погромы, поджоги, грабежи и убийства. Остановить бойню удалось только на следующий день, когда в зону конфликта были введены войска. Сотрудник местного КГБ, приехавший туда позднее, вспоминал, что "Узген производил впечатление дотла сожженного города".