Ужас Комсомольского. Самое кровопролитное сражение во Вторую чеченскую

В конце зимы 2000 года основные силы боевиков попали в окружение в Аргунском ущелье. В течение ближайших недель часть террористического войска во главе с Хаттабом сумела вырваться на восток через позиции псковской 6-й десантной роты. Однако в ущелье оставалась другая половина окружённых отрядов. Этой бандой командовал Руслан Гелаев. Он начал свою войну ещё в Абхазии в начале 90-х годов, а затем сколотил одну из крупнейших "частных армий" Северного Кавказа.

Гелаев сохранил много людей после прорыва из Грозного в начале февраля 2000 года. Однако теперь он находился в исключительно опасном положении. После прорыва из Грозного его люди были крайне измотаны. Они нуждались в отдыхе и пополнении. Проблема была только в том, что Гелаев имел под командой более тысячи человек. Долго скрытно перемещаться такая масса людей не могла, но рассеяться тоже пока не могла — это кончилось бы истреблением бегущих. Местом прорыва Гелаев избрал село Комсомольское между горами южной Чечни и северной равниной. Оттуда был родом он сам, там родились и многие из его боевиков.

Российская армия в те времена испытывала серьёзные проблемы, главные из них — низкая мобильность и плохое взаимодействие между частями и видами войск. Поэтому боевики имели основания надеяться на успех.

5 марта гелаевцы вышли к Комсомольскому. На их пути стояла только жидкая цепочка постов 503-го мотострелкового полка. История этого боя менее известна, чем прорыв 6-й роты, в мемуарах военачальников Чеченского конфликта об этих событиях часто даже не упоминается. В литературе регулярно пишут, что боевикам удалось "миновать" оцепление. Между тем отчаянный бой по дороге к Комсомольскому развивался не менее драматично.

Первые опорные посты боевики смели массой живой силы. На участке прорыва находилось не более 60 солдат. Взвод автоматических гранатомётов буквально утонул под наступающей ордой. Командир стрелковой роты в этом секторе также погиб, его рота была рассеяна. К месту боя подтянулась небольшая бронегруппа для помощи оставшимся в живых, но боевики подбили танк на нейтральной полосе и заставили остальных отступить.

Новая попытка пробиться хотя бы к подбитому танку тоже провалилась. Боевики окружили машину, подорвали люки и убили танкистов. Почти всё это время экипаж сохранял связь с командованием, и командир танковой роты буквально в прямом эфире слышал, как убивают его людей, бессильный повлиять на происходящее. Позднее личные вещи командира танка нашли на трупе боевика. Мотострелки и танкисты сделали всё, что могли. Но помешать прорыву чеченцев в Комсомольское они просто не имели возможности.

К сожалению, как следует закрепиться в самом Комсомольском военные не успели. Позднее эту неудачу объясняли даже неким заранее составленным хитрым планом — пропустить боевиков в село и уничтожить их там, но в действительности это был просто провал. Гелаевцы пробились по трупам российских солдат и своих бойцов.

Начало боев за Комсомольское откровенно не вдохновляло. Военные потеряли десятки людей погибшими и ранеными, но не смогли предотвратить прорыв боевиков в село. Однако удар на Комсомольское исчерпал и силы гелаевцев. Им требовалось хотя бы несколько дней на отдых, так что боевики не покинули Комсомольское сразу же. Когда стало ясно, что Комсомольское набито вооружёнными людьми, к нему начали аврально стягивать все имевшиеся в округе подразделения.

В это время из Комсомольского выходили мирные жители. Люди отлично понимали, что предстоит осада, жестокие бомбёжки и штурм. Беженцев разместили в наспех подготовленном лагере под открытым небом. Из села под видом мирных жителей вышли также несколько раненых боевиков, однако их вычислили и буквально выхватили из толпы гражданских. Как ни странно, командование российских войск до сих пор не имело данных о численности неприятеля. Однако всё уже было готово к решающей схватке. Жители покинули село, российские солдаты сосредоточились в окрестностях, боевики заняли оборону. Предстояла жестокая схватка.

Железом и кровью

Гелаев не стал ждать, пока прибывающие части наконец плотно заблокируют Комсомольское. В ночь на 9 марта он вырвался из Комсомольского во главе совсем небольшого отряда. Ему удалось пробиться через неплотные заслоны, однако сотням рядовых боевиков и мелких полевых командиров предстояло умирать в обречённом селе. Ещё один отряд попытался пробиться из села на следующий день, но его изрешетили из танков и автоматических пушек.

Другая группа "моджахедов" пыталась пробиться в Комсомольское снаружи, но её авангард вместе с проводником погиб под огнём, так что этот отряд отступил. Кстати, в эти первые дни в плен попали двое экзотических боевиков. Это были уйгуры — представители мусульманского народа из западного Китая. По словам пленных, они работали в Комсомольском поварами. "Кухарей" сдали китайским спецслужбам, и в Поднебесной оба получили пожизненные сроки за терроризм.

По неясной причине русские пытались непременно быстро взять Комсомольское пехотным штурмом. После обработки Комсомольского артиллерией и авиацией стрелки входили в село и пытались вести зачистку. Из-за тяжёлой нехватки подготовленной пехоты в бой шёл даже спецназ ГУИН Министерства юстиции. Это, конечно, были не обычные надзиратели, но и не штурмовая пехота. ГУИНовцы воевали, по всем отзывам, героически, но штурм дорого им стоил.

Комсомольское обстреливали самым разнообразным тяжёлым оружием. Именно тогда, например, страна узнала о существовании системы "Буратино". Под легкомысленным названием скрывалась тяжёлая установка залпового огня, использующая объёмно-детонирующие боеприпасы. "Обычная" артиллерия и вертолёты также работали без передыха. Однако после обстрелов на улицы всё равно шли штурмовые группы.

Уличные бои неизменно оборачивались тяжёлыми жертвами. На улицах воюющие перемешивались, к тому же с обеих сторон сражались заросшие люди в одинаково потрёпанном камуфляже, так что отличить своих от чужих было затруднительно. Солдат и офицеров на передовой непрерывно подгоняли, требуя как можно скорее овладеть селом. Это подстёгивание регулярно кончалось жертвами. Так погиб, к примеру, командир одного из штурмовых отрядов старший лейтенант Закиров: после обвинения в трусости он пошёл впереди своего отряда и погиб в ближнем бою в одном из дворов.

Однако если русские могли сетовать о тяжёлых и не всегда оправданных потерях, боевиков бои в Комсомольском быстро вели к катастрофе. В селе находилось много иностранцев и хорошо подготовленных перед второй войной в Чечне бойцов, теперь их медленно, но верно перемалывали потоки стали с воздуха и уличные бои.

Хамзат Идигов, сменивший Гелаева на посту командира гарнизона, попытался уйти из села 11 марта, но наступил на мину и погиб. Сила сопротивления медленно падала. Начали сдаваться раненые. В условиях дикой антисанитарии и продолжающихся обстрелов у них не было иного шанса выжить. Один из солдат позднее описывал судьбу раненого боевика, не пожелавшего выйти с поднятыми руками. Он спокойно сидел в подвале, пока туда кидали гранаты. Как выяснилось, этот боевик просто обессилел и обезумел от гангрены и не мог даже пошевелиться.

Пока силы боевиков таяли, русские подбрасывали к Комсомольскому свежие подразделения. К селу подступил парашютно-десантный полк. В первые дни небольшие группы могли выбраться из села ночью мелкими группами, но кольцо непрерывно уплотнялось. Внутри оставалось ещё довольно много боеприпасов, но подходили к концу медикаменты. Однако о быстром успехе говорить не приходилось. Русские платили кровью за отвоёванные улицы, в лабиринте частного сектора постоянно погибала бронетехника. Однако наши военные могли, по крайней мере, отвести потрёпанные части, пополнить боекомплект, не опасаясь, что снарядные ящики покажут дно, и вызвать на противника "кару с небес".

Ко всему прочему, во время штурма сильно испортилась погода и Комсомольское застлал густой туман. Штурмовые группы резались с боевиками с нулевой дистанции, почти не видя противника.

Во второй половине марта боевики начали упорно пытаться вырваться из окружения. Однако теперь их ждали минные поля и пристрелявшаяся бронетехника. Шансов на спасение у боевиков уже практически не было. Последний крупный отряд пошёл на прорыв 20 марта, но напоролся на мины и пулемёты и полёг под огнём.

К этому моменту боевики сохранили лишь отдельные очаги сопротивления. Организованное сопротивление было сломлено, началась массовая сдача в плен остатков гарнизона. Однако это ещё не означало полного разгрома. Огневые точки приходилось брать по одной, танки уничтожали самых стойких огнём с прямой наводки почти в упор. Однако это было уже не более чем агонией.

22 марта в Комсомольском прозвучали последние выстрелы, в подвалы были брошены последние гранаты. К этому моменту Комсомольское представляло собой чудовищный пейзаж. Целых домов в селе просто не осталось, под обломками лежали сотни непогребённых тел. В ближайшие дни предстояло разбирать завалы, убирать трупы и очищать местность от мин и невзорвавшихся снарядов. Следовало спешить хотя бы из санитарных соображений: сотни погибших в селе боевиков в сочетании с тёплой весенней погодой делали пребывание в селе трудным.

Операция в Комсомольском дорого стоила. Потери русских превышали 50 человек погибшими и умершими от ран. Однако даже в таком виде благодаря огромной выносливости и самоотверженности штурмовавших село отрядов битва за Комсомольское обернулась избиением боевиков. Потери террористов составили более 800 человек убитыми, причём это данные не военных, всегда склонных преувеличить успехи, а МЧС.

Спасателям пришлось разбирать завалы, оставшиеся на месте бойни, и эвакуировать мертвецов. Среди убитых и пленных оказался целый интернационал: арабы и даже один индийский мусульманин. На поле боя были подобраны огромные трофеи. По разным данным, от 80 до 273 террористов попали в плен. С этим побоищем был сравним только недавний разгром в Грозном с прорывом из города по минным полям. Для России это была выстраданная, кровавая, но бесспорная победа.

Солдаты были ожесточены до предела. Командир спецназа ГУИН поставил принимать сдающихся собственных тыловиков. Иначе бойцы первой линии, недавно пережившие гибель товарищей, могли просто не выдержать. Однако в плен сдались практически поголовно израненные и истощенные боевики. В течение нескольких недель почти все они умерли. О них мало кто горевал. Среди пленных были головорезы, персонально известные расправами над пленными и заложниками.

Штурм Комсомольского стал последней крупной войсковой операцией Второй чеченской войны и жирной точкой в её первой, самой тяжёлой фазе. Войскам предстояла долгая и мучительная контрпартизанская борьба, затем стране пришлось пережить волну террора, но хребет организованным отрядам экстремистов из тысяч вооружённых людей был сломан. Руины Комсомольского навевали ужас. Но самый тяжёлый этап Чеченской войны был позади.