В сентябре 1989 года Борис Ельцин побывал в США. Увиденное так поразило его, что он там же, в Америке принял решение идти на слом советской системы. Наиболее сильное впечатление на него произвело посещение супермаркета. «Мы что-то изобретали, а в мире всё изобретено», – сокрушался Ельцин.
Латышский журналист Александр Ольбик в конце 1991 года помогал писать книгу помощнику Ельцина Льву Суханову.
В итоге книга «Три года с Борисом Ельциным» вышла в 1992 году в Риге мизерным тиражом, и потому осталась в России почти не замеченной. Ольбик приводит первый, черновой вариант глав книги Суханова, посвященных визиту Бориса Ельцина в США. В Америку Ельцин ездил по приглашению нескольких американских сенаторов и Фонда Рокфеллера. В ходе визита он провёл «неофициальные встречи» с президентом Джорджем Бушем и вице-президентом Дэном Куэйлом (а также помощниками американского президента). Поездка в Америку «надломила» Ельцина – он вернулся в Россию другим человеком.Мы приводим главу из книги Льва Суханова «Три года с Борисом Ельциным», в которой рассказывается о посещении Ельциным супермаркета в городе Хьюстон. Из этого отрывка становится понятно, что Ельцин искренне восторгался США и даже когда-то мечтал сделать Россию «второй Америкой».
«Когда уже возвращались в аэропорт, чёрт нас дернул заглянуть в типичный американский супермаркет. Из-за большой занятости нам не пришлось раньше побывать ни в одном из них. Назывался он «Рандоллс супермаркет». Из нашей группы только я и Борис Николаевич никогда не бывали в такого рода торговых заведениях. Причем это был не столичный и тем более не нью-йоркский магазин и, по нашим понятиям, самый «обыкновенный» провинциальный. Если, конечно, Хьюстон можно считать провинцией.
Выйдя из автобуса, я стал искать глазами скопление людей и нечто похожее на нашу очередь. Однако никакой очереди не было – ни около, ни в самом магазине. Это одноэтажное, сделанное из легких металлических конструкций здание. Естественно, никто из обслуживающего персонала не знал о нашем прибытии и потому ни о какой «показухе» не могло быть и речи. Обыкновенный день, обыкновенный ассортимент, обыкновенные посетители.
Сразу же поразило изобилие света. И вообще цветовая гамма была настолько яркая и впечатляющая, что возникло ощущение, будто опускаемся в самое нутро калейдоскопа. Завораживало также изобилие цветов – сочных, живых, словно только что срезанных с клумбы. Причем цветы не на продажу, а как декоративный элемент.
Как только мы зашли в супермаркет, тут же пригласили кого-то из администрации. Откуда-то из чрева подсобных помещений появился очень симпатичный молодой человек в белоснежной рубашке, аккуратно причёсанный и, конечно же, улыбающийся. Это был главный администратор. Мы представились и сказали, что хотели бы познакомиться с работой магазина.
Нет проблем: администратор дал нам в помощники молоденькую продавщицу, и она повела нас по рядам. Естественно, главное, что нас интересовало – ассортимент. И в этой связи Ельцин задавал вопросы работникам магазин. Цифра, названная ими, нас буквально шокировала, и Борис Николаевич даже переспросил – мол, правильно ли он понял переводчика? И администратор ещё раз повторил, что ассортимент продовольственных товаров на тот момент действительно составлял примерно 30 тысяч наименований. Когда мы пошли вдоль рядов глаза не знали на чем остановиться. Я предполагал разное, но то, что увидел в этом супермаркете, было не менее удивительно, чем сама Америка.
Кто-то из нас начал считать виды колбас. Сбились со счёта. Мне вспомнился наш колбасный магазин на Красной Пресне, где ещё в 1963 году можно было купить «брауншвейгскую», «столичную», «тамбовскую», «угличскую», «краковскую» и ещё столько же наименований колбас. Тогда мне казалось, что это предел человеческих мечтаний и что именно в том магазине проклюнулись первые признаки коммунизма. Правда, с годами прилавки магазина стали пустеть и сейчас остались только одни воспоминания о его светлом прошлом.
Вспомнил я тот магазин и сравнил с этим, хьюстонским, и понял, что изобилие, к которому нас вел Хрущёв, прошло мимо нас. В тот момент (в Хьюстоне) меня могли бы убеждать все три сотни научно-исследовательских институтов, кафедр, лабораторий, которые занимались у нас исследованием преимуществ социализма перед капитализмом, но и они оказались бы бессильны. Американская практика на частном примере супермаркета во сто крат выглядела убедительнее любой отечественной теории. Да, не хлебом единым. Не колбасой единой, не сыром единым.
Изредка я кидал взгляды на Ельцина и замечал, что это для него тяжёлое испытание. И когда с ним поравнялась одна женщина с коляской, впереди которой был пристроен мальчуган, Борис Николаевич, извинившись, начал ее расспрашивать. Часто ли она ходит в этот магазин? Оказывается, только по субботам. Большая ли семья? Втроём: она, муж и ребенок. Какой семейный заработок? Женщина объяснила, что пока она временно не работает и живут на зарплату мужа, то есть на три тысячи 600 долларов в месяц. Ельцин поинтересовался – на какую сумму она обычно запасается продуктами? Оказалось, что у этой семьи на недельное питание уходит примерно 170 долларов. От субботы – до субботы. Она ещё платит за квартиру, страховку.
В овощной секции нас буквально потрясло качество товаров. Редиска размером с крупный картофель освещена ярким светом, на нее из маленьких «душиков» рассеивается вода. Редиска буквально играет, а рядом – лук, чеснок, баклажаны, цветная капуста, помидоры, огурцы. Вам захотелось копчёного угря – пожалуйста. А миноги не желаете? Или ваша печень привыкла к осетрине и устрицам? Ананасы, бананы.
И в секции кондитерских изделий можно стоять часами: это, наверное, по зрелищности превосходит Голливуд. На подставке ожидал заказчикагромадный торт, представляющийсобой хоккейную арену. Фигурки игроков сделаны из шоколада. Настоящее произведение искусства, а главное – доступное, вполне доступное.
В общем, это гипертоническая тема. Для нас с Борисом Николаевичем посещение супермаркета стало настоящим потрясением. Моя жена сегодня (сентябрь 1991года) в семь утра пошла в магазин, чтобы купить молоко, но очереди, всюду очереди, за сахаром надо простоять два дня. И это у нас – в Москве, во второй половине XX века, 73года спустя после Великой революции и как раз в то время, когда, по расчёту Хрущёва, все мы должны уже жить при коммунизме. А может быть, то, что мы построили у себя в стране, – это и есть истинный коммунизм?
Когда мы уходили из супермаркета, администратор вручил нам презент: огромный целло-фановый пакет с расфасованными продуктами этого магазина.
Уже в самолете (а мы направлялись к Андреасу в Майами) Борис Николаевич надолго отрешился. Он сидел, зажав голову ладонями, и на лице его явственно проглядывала борьба чувств. Не зря ведь говорят, что некоторые слабонервные люди после возвращения из цивилизованной заграницы впадают в глубокую депрессию. Ибо происходит неразрешимый психологический конфликт между тем, как человек жил всю свою жизнь, и тем, как бы он мог жить, если бы родился на других широтах.
Когда Ельцин немного пришёл в себя, он дал волю чувствам: «До чего довели наш бедный народ, – сокрушался он. – Всю жизнь рассказывали сказки, всю жизнь чего-то изобретали. А ведь в мире всё уже изобретено, так нет же – не для людей, видно, это».
А ведь Ельцина трудно было удивить «богатым ассортиментом», ибо не будем забывать, что он как кандидат в члены Политбюро тоже имел привилегию на высший стандарт потребления, но, видимо, упрятанные от глаз народа партийные закрома, несмотря на весь их «номенклатурный блеск», несли на себе печать обветшания. И на фоне «заурядного» американского супермаркета вы-глядели нищенскими.
Я допускаю такую возможность, что именно после Хьюстона, в самолёте миллионера, у Ельцина окончательно рухнула в его большевистском сознании последняя подпорка. Возможно, в те минуты сумятицы духа в нём безвозвратно созрело решение выйти из партии и включиться в борьбу за верховную власть в России.
Я знаю, что на это мне могли бы возразить такие наши «международные перья», как Валентин Зорин, Борис Стрельников, Владимир Симаев или Альбертас Лауринчюкас.. Они бы мне обязательно «открыли Америку», что, мол, в Нью-Йорке есть Гарлем, что каждые 20 или 30 минут там совершаются убийства, что в ночлежках… что негры… что в США продажные сенаторы… что ВПК Америки подчинил себе всю экономику и пр. и пр. Да, скорее всего, всё это в Америке есть, но есть ведь и у нас свои «гарлемы», свои «негры», свой ВПК… И ещё 40 миллионов бедствующих, находящихся далеко за чертой нищеты людей. Но при всём этом нет у нас ни ночлежек, ни бесплатных столовых, а наши «официальные магазины» бесплотны, как бесплотна сама идея о «светлом будущем». И у нас все те же язвы, что и на Западе, только намного больше и «умиляют» Зорины и Стрельниковы, которые, живя в США и пользуясь их плодами, как могли «поливали» их грязью, писали про них разгромные книги, благо всегда находился в Союзе издатель. Беззастенчивое промывание мозгов советских граждан стало для них делом «чести и доблести», ибо эти «международники» выполняли социальный заказ: во что бы то ни стало доказать, что американский народ буквально погибает в адской нищете и только о том и мечтает, чтобы побыстрее перебраться на 1/6 часть мировой суши.
Создаётся впечатление, что в Америке обо всём позаботились заблаговременно. Самое первое метро было построено в 1895 году в Бостоне, спустя десять лет – в Нью-Йорке, в 1928 году – в Филадельфии и в 1943 – в Чикаго.
Американский профсоюз электриков еще в 60-е годы отвоевал себе 25-часовую рабочую неделю, разумеется, с сохранением средней зарплаты.
Американцу не надо очертя голову бегать с вещами по вокзалу в поисках касс (хотя их там полно), он может сесть в поезд и там купить у проводника билет. Конечно, с оплатой за услуги. Там строгий контроль, но нет штрафов.
Ещё в 40-е годы директор бюро стандартов Джордж X. Берджесс оповестил американцев, что в их стране «существует 300 сортов ананасов, 500 сортов горчицы, 1000 сортов гороха, 1000 сортов консервированной сёмги, 1000 сортов консервированных персиков, 4500 видов кукурузных консервов и 10000 сортов пшеничной муки».
Готовясь к поездке в США, я прочёл в одной книжке: в г. Кливленде дом в 23 этажа построили за 11 месяцев, гараж на тысячу машин – за пять месяцев. В штате Южная Каролина возвели фабрику по непрерывной окраске и отделке текстиля (на площади 3,5 га) – за пять месяцев.
В Америке давно научились хорошо и быстро работать. Когда в годы войны понадобилось много судов (для перевозки в Европу войск и техники), в США освоили суда типа «Либерти». И если первое было построено за 250 дней, второе – за 62 дня, то позже один из кораблей был построен за 7 суток.
Нашим экономистам и строителям остался пустяк – выяснить секрет столь высокой производительности труда… Не верю, что народ, победивший фашизм и коммунизм, погибнет в нищете и голоде. Люди, у которых всё в порядке с головой и руками, способны преобразовать свою жизнь».
Свежие комментарии