На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Ингерман Ланская
    сопливый щенок, Запомни: военная служба - это постоянная Военная учеба, освоение  своей Воинской специальности и сове...5 самых ненавистн...
  • Николай Сатин
    Идиотка, ты как все пиндосы представляешь службу в армии, как куча таких как ты идиотов, целыми днями  чистит картошк...5 самых ненавистн...
  • Ингерман Ланская
    Приятные воспоминания о службе - как свиней пас..5 самых ненавистн...

26 ноября 1994 года. Первый штурм Грозного

В этом году исполняется 24 года с начала первой чеченской войны. Вспомним, что страшному декабрьскому утру, когда в сторону Грозного двинулись три бронированные колонны, недоукомплектованные необученными несмышленышами, предшествовала некая непонятная прелюдия. С «почти что захваченным» оппозицией Грозным и пленными российскими танкистами, объявленными дудаевской пропагандой наемниками.

Собеседник издания «Сегодня» – Александр, один из тех тридцати русских танкистов оставшихся в живых, и попавших в дудаевский плен, после неудачного штурма Грозного «чеченской оппозицией» 26 ноября 1994 года. Ему слово:

Подмосковье — Моздок

Все началось с того, что меня вызвали в особый отдел полка, в котором я служил. Там кроме нашего особиста был представитель «главка». Он поведал мне примерно следующее: «В Чечне идет гражданская война – тамошние князьки не могут поделить власть. Нужно поехать в сопредельную республику, подготовить технику, провести «ликбез» с ее будущими чеченскими экипажами, потом перегнать из «точки А в точку Б», передать «нашим» чеченцам и на вертолетах назад. Движение техники будет происходить недалеко от района боевых действий, поэтому существует гипотетическая опасность, поэтому за это предлагаются большие деньги». Я согласился. Не столько из-за денег.

Во-первых, мне было не ловко отказаться, ведь все знали, что мне предложили, меня же не первого вызвали. Кроме того, я неплохо знаю, еще по училищу Т- 72, люблю эту машину, и мне, как профессионалу, было, конечно, интересно принять участие в таком деле. Всех согласившихся собрали, в дивизионном клубе, приехали чекисты, предложили подписать контракт.

Выплатили аванс – миллион рублей (старыми), сказали «Ждите, по первому сигналу, в любой момент, вы туда выдвигаетесь». Через четыре дня нас собирают, сажают вместе с представителями ФСК в “Икарус” и везут на Чкаловский. Проходит на аэродроме около двух часов, приезжают зам комдив и начштаба, морды перепуганные, кричат: «Все отменяется, назад в дивизию возвращайтесь!». Прошла еще неделя, говорят: «Все, ребята, служите дальше». А еще через неделю, снова самолет.

Прилетели в Моздок, одетые в гражданку. Все документы у нас отобрали, расчетные книжки, – все, даже фотографии близких, остались только жетоны с личными номерами офицеров. Было нас 84 человека из Кантемировкой и Таманской дивизий. Дали нам «семьдесятдвойки», все с капремонта. Мы проводили инструктаж с чеченскими оппозиционерами, которым должны были передать танки, но, в основном, были заняты наладкой техники. Первая группа ушла на 3-4 дня раньше, а мы до 25 ноября с места не трогались. Только тут нас ввели в реальный курс дела.

Нам объявили, что будем наступать на Грозный с трех сторон. Наша группа со стороны Толстого-Юрта — одного из главных опорных пунктов антидудаевской оппозиции.

Штурм

Ноябрьский штурм Грозного 1994 года

Туда мы дошли без всяких приключений, заночевали, получили продукты на три дня, полный боекомплект, автоматы, пистолеты, гранаты. Ранним утром 26-го ноября двинулись на Грозный. Перед въездом в предместья нас обстреляли, один танк был поврежден, но мы довольно быстро подавили огневые точки и вошли в город. Жизнь в городе мирная, спокойная – ни баррикад, ни стрельбы, ничего. Как в Москве, люди ходят, светофоры работают. На нас никто особенно не реагирует.

Вышли на проспект, который идет прямо до президентского дворца. Дошли до площади, там постояли около часа, нам дают команду: «Два танка идут на телецентр, остальные инструкции по рации». Мы развернулись и пошли. Подъехали к телецентру, следом за нами туда подходят человек 150 чеченской оппозиции и один наш танк, с поврежденным при въезде в город орудием. Нам сообщили, что телецентр брать не надо, так как он под охраной МВД, объявившего «нейтралитет» и готовность обеспечить любую передачу оппозиции по телевидению. Только тут до меня дошло, что ту задачу, которую нам ставили, мы уже выполнили, и сейчас уже непонятно в каком качестве прибываем.

Нам дают распоряжение отвести танки к бассейну, что рядом с бассейном «Садко» и ждать дальнейших указаний. Оппозиция постепенно стала разбредаться по близлежащим домам, началось форменное мародерство. Из домов тащили все подряд, пихали в свои машины, легковые и грузовые. Так мы простояли до 14 или 15 часов без единого выстрела.

В городе стреляли, где-то слышались взрывы, а у нас тишина. А потом, внезапно, на нас обрушилось целое море огня. Потом уже сами дудаевцы нам рассказывали, что мы были последние, кто оставался в городе. Им сообщили, что около телецентра еще три танка с оппозиционерами болтаются. Прозже я узнал, что всего четыре танка вырвались из города. С двух слили солярку, на оставшиеся пересели.

Вырвались с боем, и дошли до района, контролируемого оппозицией. Телецентр окружен со всех сторон рекой, к нему вела всего одна дорога, и мы оказались в ловушке. Первый танк подбили почти сразу. Каждый из нас получил по 3-4 попадания из гранатомета; все системы вышли из строя. Мы бросили машины и вместе с теми оппозиционерами, которые свинтить не успели, стали отходить к телецентру. Там мы снова попали под обстрел. Залегли, пытаемся отстреливаться.

В этот момент выбегает из телецентра милиционер и кричит: «Ребята, кто из вас русские?». Надо сказать, что мы сильно отличались от боевиков оппозиции: они все были в гражданке — автомат бросил, и ты уже, вроде и не при делах. А мы в полевой форме.

«Так вот, ребята, — продолжает «мент», — здесь ДГБ (дудаевский «департамент государственной безопасности») и абхазский батальон, они вас сразу в расход пустят, как наемников. Давайте к нам, на территорию центра, темноты дождетесь, а там чего-нибудь придумаем».

От 150 бойцов осталось не больше 20, остальные или разбежались или были убиты. Вместе с ними мы укрылись в телецентре.

Плен

Просидели там до темноты. Потом приезжают какие-то начальники из чеченского МВД: «Сдать оружие!». Ну, сдали. А чего рыпаться – ясно уже, что влетели. Как стволы побросали, так и началось: «Свиньи русские! Зачем вы сюда приперлись?». Около десяти вечера нас к президентскому дворцу повезли. Одного из нас оставили. Как потом выяснилось, дудаевцы предлагали ему отремонтировать наши танки, а за это обещали передать его оппозиции.

Привезли нас к дворцу, вывели. «Руки за голову»,- затворами клацают. На колени ставят, орут: «Сейчас застрелим!». Начались допросы: что, как, кто послал, кто такие. Взяли нас в субботу, а во вторник первые корреспонденты появились из НТВ. А потом уже все остальные. И постоянные допросы. Обращались с нами, конечно, значительно лучше, чем с теми, кто после нас попался. Но тогда нам мало не показалось. Били, имитировали расстрелы, другие всякие издевательства. Ну, а когда телевизионщики пошли косяками, бить нас, конечно уже не было смысла. «Прокуратура» обвинила нас по двум статьям, наказание — от восьми до пятнадцати лет, или высшая мера. Потом нас, правда, Дудаев помиловал.

Первыми приехали Юшенков с Памфиловой, двух раненых солдат забрали. Через день приехали из ЛДПР, еще нескольких забрали. Через два дня Юшенков с Явлинским, забрали семерых, семерых забрал Грачев. Ну, а перед этим, с нами «поработали» изрядно.

Дудаевцы несколько раз нам по видео прокручивали, как Грачев от нас отказывается, смотрели на нашу реакцию, и просто перлись от этого. «Так вы вообще не российские, вообще не поймешь кто. От вас даже Грач отказался. Замочить вас и всего делов, раз вы ничейные». – Говорят. Мы ведь жетоны наши закапали, еще на телецентре, чтобы нас сразу не расстреляли, ну, а раз такое дело, мы их выкопали. Видели мы и настоящих наемников. Одного из нас в плен брали прибалты. Я сам видел одного хохла из УНСО: усы как у «Песняров», глаза как у шизика. А нас увидел, так давай тут же в истерике биться: «Москали, ублюдки, вешать вас надо!». Всего трясет, слюни текут – даже чечены хохотали.

Определенные проблемы доставляли нам и бомбардировки города «неопознанными самолетами». «Бомбили», причем, осветительными ракетами. Для чего это было нужно, мы понять не могли. Наверное, по просьбе Дудаева. Чтобы без всякого ущерба с его стороны продемонстрировать агрессивность и коварство России. А по окраинам Грозного еще и вертушки «безобразничали». И после каждой такой «бомбежки», чечены орать свой «Аллах ахбар!» начинают, стволы в камеру суют, затворами щелкают: «Конец вам пришел». Вообще, они очень любили попонтовать.

Для чего это было нужно?

Для меня до сих пор не все ясно с 26 ноября. Понятно, что нас подставили. Не очень понятно, для чего? Все три часа у телецентра, мы непрерывно выходили на связь: «Что нам делать? Что нам делать?». И один ответ: «Ждите, там решают». Дождались, – в упор расстреляли. У нас даже карт города не было.

Нам в Моздоке говорили: «Оппозиция чуть Грозный не взяла, дудаевские банды все разбежались, мирных жителей там вообще нет, город практически пустой, там уже неделю спецназ работает. У дудаевцев ни одного танка, ни одного орудия не осталось, разве что из какого куста, душман какой недорезанный вылезет. Но если вдруг что, в плен сдаваться нельзя, пытки страшные, надругаются ужасно, отрежут все. Лучше сразу застрелиться, или гранатой себя подорвать». Теперь, конечно, понятно, к чему нас готовили. Думаю, что мы сильно наших «наставников» расстроили, что не вняли их рекомендациям и не застрелились. Вообще, о плене мы, почему-то, много говорили, мало ли чего.

«Ничего, — успокаивали нас — если ранят, за вами, сзади БТР идти будет, вас вывезут. И будет постоянная поддержка с воздуха». Ни одного вертолета 26 ноября я не видел, хотя погода была прекрасная. Среди нас не было ни одного человека с реальным боевым опытом. Ни одного «афганца».

Был один «герой» октября 93 года, который по «Белому дому» долбал. Чеченцы даже знали те направления, откуда мы должны были войти в город. Они сами нам говорили: «В поле бы вы нас просто раскатали бы». А что такое танк в городе, без прикрытия пехоты? …Любой ребенок банкой с краской в триплекс кинет, и танк ослеп. Ты люк открыл, в тебя снайпер хлоп …и все. Дудаевцы нас в город без единого выстрела запустили, выждали, когда оппозиция разбежится, и расстреляли в упор.

К рассказу Александра мало, что можно добавить. Разве то, что последующий новогодний штурм Грозного развивался по тому же сценарию. Тот же хаос — отсутствие карт города, те же танки без прикрытия, да и все остальное очень похоже. Видно, чтобы окончательно понять, кому и для чего это было нужно, должно еще пройти какое-то время.

Ну, а мы, по крайней мере, можем знать и помнить о судьбе этих несчастных танкистов, ухитрившихся превратиться в «наемников», служа в своей армии, на территории своей страны, обманутых и преданных. Об Александре можно сказать, что дальнейшая его жизнь сложилась вполне благополучно, а из армии он ушел вскоре после своего возвращения из плена.

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх